Хронология – 3. Масса
Сначала сапожник делает сапоги целиком, сам. Потом у него появляются подмастерья, которые временно выполняют отдельные операции. Производительность растет. Потом у него появляются вечные подмастерья, которые выполняют еще более мелкие операции, по сути люди-машины, или уже пролетарии. Потом большинство пролетариев заменяют машины, а оставшиеся выполняют задачи подачи сырья и чистки. Потом сам сапожник заменяется руководством корпорации. Это касается еще и портного, и булочника, и жестянщика, и мясника. Сначала в этом процессе возникает мелкая буржуазия, потом пролетариат, а потом обе группы сливаются в массу. В сумме остается масса и машины. Где-то далеко еще и олигархия, но она далеко и её мало, чтобы быть классом или сословием и поддерживать свою высокую культуру. И нет принципиальной разницы, какие машины их вытеснили: в Греции и Риме, например, их вытеснили машины-рабы. Главный итог: ликвидация основной массы структур, превращение нации в массу. А масса – это конец: ни поддержки структур, в том числе иерархий, ни поддержки качества. А когда нет структур, иерархий и качества, то свободы поддерживать сначала нечем, а потом исчезает само их понимание. А потом, после потери свободы, пропадают и сапоги. И начинается уже другой мир. Потом появляется сапожник, сначала для очень богатых, потом и для прочих, но это уже другая цивилизация.
В «светлом мире» специализации и успеха специалистов есть и темная сторона. Специалисты – узкие, и чем уже, тем эффективнее, тем более продвинутые. Но мир меняется, и востребованные специализации тоже меняются. В результате начинает расти число невостребованных специалистов. Которые, поскольку специалисты, не пригодны к другим специализациям. Также растет число потенциальных специалистов, которые не смогли, не успели и уже не смогут стать специалистами. Их врожденные способности не нужны. И чем дальше развивается цивилизация, тем уже становится круг востребованных специалистов. Основная масса потенциальных специалистов не может реализоваться. Эти люди становятся массой. А поскольку их ненужные специальные способности сделаны из других деталей, обычно полезных, то массой нездоровой и массой с плохим пониманием. Впрочем, масса всегда такая. И масса всегда накапливается, поскольку позитивные изменения в людях крайне редки.
Масса накапливается не только на дне, внизу общества. Еще одна из составляющих массы – это потомство специалистов, не унаследовавших специальных способностей. Эти способности, будучи сложносоставными, вообще критически редко наследуются. А утрата универсальных способностей наследуется фактически всегда. Получаются люди без способностей вообще.
Предпредпоследняя стадия – это вершина специализации, когда специализация доходит до предела. Все операции разделены на множество примитивных, дальше некуда. Если до этого момента философию, например, понимали все универсальные люди, то теперь ее понимают немногие и специалисты, потому что она пишется слишком специально. Предпоследняя стадия – это когда специализация переходит в формализм и утрачивает содержание. Специализация становится всё уже и формально уже.
Если сначала при выборах люди могут проанализировать предшествующую деятельность политика, то теперь качество массы падает так, что сделать это она не в состоянии; в результате на выборах начинают побеждать специалисты по победе на выборах.
Если сначала грант выделяют, например, на создание непонятной железки - создателю железки, то со временем специальные требования усложняются, и грант может получить только специалист по получению грантов.
Последняя стадия – это профанация специализации в условиях распада, контроль кланами и племенами специализированных ниш, причем при отсутствии специальных талантов для работы в этих нишах. Реально специализация уже утрачивается, способности утрачиваются и заменяются способностью группы-клана, гильдии – держать место, которое вроде бы оказывает специальную услугу. Со специалистами в области захвата и контроля власти это случается чаще всего и быстрее всего. А поскольку реальные специальные способности оказываются в гильдиях утрачены, то очень скоро появляются масоны и гильдии разгоняют.
Предпоследняя стадия: специалисты что-то делают, на самом деле что-то делают, но никто уже не понимает, что они делают. Последняя стадия: специалисты уже ничего не делают, но говорят, что они что-то делают, а проверить их никто не может, поскольку не понимает, что они вообще должны делать.
Специалисты есть составной компонент массы: потому что универсальные качества утрачены. У наций есть сословия и классы, где универсальные качества проявляются в сословном-классовом сознании. У массы формально сословия и классы могут быть, но сознания – сословного или классового – у них нет. Потому что у массы это мертвые унаследованные формы-структуры.
Поздний мир – это мир нищеты, что вроде бы странно, поскольку технологии поднимаются на максимум. В поздней экономической системе занято очень мало людей. Но это малое количество занято максимально эффективно. Получается так, что с одной стороны – товаров не хватает, а с другой стороны – производить дополнительные товары не получается, поскольку всё равно нет спроса, поскольку всё что можно обменять - уже произведено, поскольку не только невыгодно, но и вообще в минус по сравнению с существующей максимально эффективной системой. К тому же производство ограничивается естественным пределом – количеством ресурсов. Получается кризис-разрыв между частным-малым характером производства и массовым характером потребления. В результате – нищета масс. И нехватка денег на воспроизводство. Что снова ведет к регулированию и распределению в пользу нищих и по цепочке причинно-следственных связей поддерживает эту систему нищеты.
В условиях концентрации производства и повышения его эффективности масса очень быстро становится вообще не нужна, и масса становится нищей массой. Дальше идет традиционное «хлеба и зрелищ», а потом вырождение и вымирание. И еще, когда дела плохи, еще одно зрелище для массы – травля кого-нибудь.
В областях специализации возникают кланы и племена, которые области захватывают и держат. Например, на место врачей приходят непонятные люди, обычно наследники врачей, которые захватывают должности врачей и под это дело вымогают деньги. Лечить они не умеют. И так в каждой области. Особенно жестко смотрятся картины «великих художников», не умеющих рисовать. А не умеющие петь «певцы» – это уже не интересно, это скорее норма, чем исключение.