Путь свободы

Путь качественного и количественного расширения собственно человеческого начала – это путь расширения зоны свободного выбора - как количества этих выборов и как качества этих выборов.

Люди делают выбор, люди транслируют выбор. Все остальное прочее вращается вокруг этого выбора и систем обеспечения-реализации этого выбора. Система обеспечения выбора – это система обеспечения свобод и структур.

Жизнь человека – это перманентный процесс реализации свободы выбора. Человек реализовывается как человек именно в процессе выбора.

Машина не реализуется, а выполняет программу и выбор у нее прописан программно.

Там, где нет выбора, там нет человеческой реализации и по сути нет человека, там машина.

Природа изначально машинна, человек, поднявшийся над природой – нет, он отвергает машинность ради свободного выбора.

Человеческое – это всегда осуществлять выбор; и для того, чтобы осуществлять и далее декларировать выбор, сам выбор, саму возможность выбора, систему свободного выбора нужно тоже осуществлять, декларировать и защищать.

Эта система свободы противопоставляется как системам чисто механистическим (насекомым), так и системам животное-это-машина. Тогда зверь и скотина оказываются уровнями пути к системе свободы; и сложно сказать, что дальше от свободы – насекомое или скотина.

В основе выбора лежат «добро-зло», «хорошо-плохо», «прекрасно-безобразно», «причинение страдания – отказ от причинения страдания».

Процесс развития жизни людей – это изменение системы жизни в сторону реализации большего числа свобод. (Расширение зоны свободы).

Для реализации большего числа свобод нужно большее число структур. Тогда процесс развития жизни людей – это увеличение числа структур.

Свободы и структуры отрицают друг друга и находятся в постоянном движении; сложная задача состоит в обеспечении роста числа свобод при росте числа структур.

Тогда процесс деградации жизни людей – это сокращение числа свобод. И еще процесс деградации – это утрата структур; тех структур, которые есть опоры высших свобод.

Машина создает для человека клеточку, в которой он должен быть. Если человек плохо соответствует клеточке, машина его наказывает. А если машине не удалось создать клеточку для человека, этого человека машина наказывает за это постоянно.

Поздние люди не против следовать по конвейеру от школы через работу к могиле как образцовые машинки, шаля в определенном, предписанном диапазоне. Проблема в том, что мест на этом конвейере тоже не хватает. Система выкидывает людей с конвейера и за это считает их преступниками. Само понятие вины сначала размывается, а потом теряется – как и все понятия.

Машинные системы не любят неожиданностей и логично стремятся к предопределенности. Чтобы заранее знать, например, кого награждать, а кого наказывать, выбирается самый простой вариант: богатых – награждать, бедных – наказывать.

Машинное – это очень старое проявление – животное; и машинное – это очень новое, постчеловеческое-массовое. Машинное – это до-моральное, и машинное – это после утраты морали. Снова оказывается что в начале, то и в конце.

Машина – это взбесившаяся материя. Ее заклинали к повиновению, а она вышла из-под контроля. Причем вышла везде, и в самом человеке тоже.

Материя против сознания, против духа и против души, если в последнее кто-то еще верит.

Большая машина убивает всё человеческое в людях. Маленькая внутренняя машина убивает человеческое внутри человека. А лишенные всего человеческого люди жить не могут и не хотят, потому что жить без человеческого невыносимо мучительно. Конечно, можно пойти и дальше и постараться уйти от человеческого вообще – но это уже будет уровень клиники.

Машина – посредник в аннигиляции человека и человеческого. Причина в самом человеке, в том что человек еще не решил этой задачи – как разорвать круг вырождения. Глобальный прогресс можно определить именно как путь к этому решению.

Ужас не в падении цивилизации. Ужас в её существовании. Её существование – это пустота и безысходность. Кроме падения, ничего интересного не ожидается.

Первые цивилизованные люди, увидев издержки цивилизации, начинают строить города-сады. Проходит буквально несколько поколений, и всё последнее, что остается от природы, поздние цивилизованные люди уничтожают не просто так, поскольку-постольку, а с душой, с каким-то остервенением, с ненавистью к проявлениям этой жизни.

Аттрактор массы – пустыня; масса перерабатывает через потребление всё сущее в пустыню. Обычно под рэпчик или матерные частушки. Что, впрочем, сливается в одно.

Человеческое проигрывает машинному и исчезает: неконкурентоспособно. Людей не остается, люди не нужны, недостаточно эффективны; и это судьба цивилизации. Остаются развалившийся минарет, осыпавшийся дувал, пересохший арык и ни единого дерева.