Машины как судьба
Начать можно с главного, с того, что лежит в корне проблемы: человек в качестве механизма имеет самый низкий КПД среди всех механизмов.
Это потому, что энергия человека расходуется на множество вещей, которые не являются в конкретный момент работы функциональными. У скотины в качестве механического механизма КПД только чуть больше.
С тем, как механизмы совершенствовались, они вытесняли менее эффективных людей с рабочих мест. И скотину тоже, и людей в качестве скотины тоже. Пришлось отказаться от гужевого транспорта и закрыть Гулаг. Но нужно сказать, что человек в качестве механизма всё равно остается неэффективен, что ведет к его исчезновению. Чтобы человек был эффективен, он должен быть смыслом, но в поздней цивилизации со смыслами еще большие проблемы, чем с неэффективными людьми-механизмами. Смыслы не просто утрачиваются, утрачивается даже представление о смыслах вообще.
Чтобы человек был удовлетворителен в качестве какого-либо механизма, его нужно прокачивать. При прокачке многие человеческие качества игнорируются и атрофируются.
Как говорил один из великих скульпторов: я просто беру глыбу мрамора и убираю всё лишнее. Точно так и с созданием машины: берем человека и убираем всё лишнее. Обстругивание буратин.
Что такое специалист? По сути это машина для решения каких-то конкретных задач. А сделать специалиста – это все равно что сделать машину.
А что такое машина? Это объект, который выполняет какую-то задачу.
(Скотина - это специалист, а специалист - это машинная часть человека.)
Но если человека не рассматривать как субъект, то его останется рассматривать только как объект.
Человек - это слабое звено. Исключение всего человеческого на всех уровнях – в том числе на внутреннем человеческом - повышает эффективность человека как машины.
Большие системы, например, корпорации и государства, рассматривают машину или специалиста как объект. Да и в маленькой фирме тоже: «нам нужен программист» - ведь о субъектной стороне не говорится, о человеческих качествах не говорится, они вторичны и лучше, чтобы их вообще не было. Потому что чем больше человеческих качеств, тем больше они мешают работе. Потом это умножается на многомиллионную цивилизацию.
Люди не нужны. Но людей не избежать, увы. Человеческое не нужно. Человеческого можно избежать – найти биомашину без человеческого, или просто вывести человеческое из биомашины.
В человеке, как и в машине, можно выделить аппаратную и программную части; врожденное и приобретенное.
Специалист может быть и программным – бывает, человеку достаточно что-то выучить, прокачаться, чтобы стать специалистом.
Но максимальный эффект может быть только у аппаратно-программного специалиста – когда знания налагаются на врожденную мозговую прошивку.
Именно взаимодействие программного и аппаратного, софта и харда создают синергический эффект умножения способностей.
Специалист с хардом и софтом в любом случае будет эффективнее специалиста только с софтом. И если специалистов с хардом и софтом достаточно, и специалистов требуется немного, то специалисты только с софтом становятся не нужны. А это уже отбор на уровне биологии.
«Видеть музыку», «чувствовать цифры» - это происходит на максимальном уровне способностей, близком к аутическому. Это подтверждает идею, что одни способности создаются из других и за счет других. Аутизм – это в большинстве случаев не суперспособности, которые есть и которые крайне редки, это обычные способности, которых утрачены.
Чтобы проинсталлировать специалисту софт, он должен обладать общечеловеческими, универсальными качествами – самоконтролем, интеллектом, запасом энергии (для управления своим собственным мозгом). Эти общечеловеческие качества снижаются в количественном плане по мере развития цивилизации. Они относятся к качеству и противоположны высокой вариабельности специалистов, которая всё время растет. Это снижение к концу цивилизации становится её проблемой. Т.к. система инсталляции – универсальная - оказывается тоже в некотором роде аппаратной и утраченной. В конце цивилизации талантливые люди еще есть, но использовать их не получается.